Имущественные отношения монахов Святой Горы регулируются исключительно положением ст. 101 Устава, т. к. закон № 3414/1909, который в измененном виде действует ныне на большей части греческого государства, никогда не распространялся на Святую Гору. Верно мнение, что положение ст. 101 Устава обладает высшей юридической силой (ст. 105 и. 3 конституции) по сравнению с обычными законами и, следовательно, не может быть изменено или отменено обычным законом.
Основное условие для понимания положения, касающегося имущественных отношений монахов, — это различение имущества, приобретенного до и после пострига, а также различие монахов общежительного и особножительного монастыря. Дальнейший материал структурирован в соответствии с этим принципом: имущество, приобретенное до пострига, принадлежащее монаху общежительного или особножительного монастыря, и имущество, приобретенное после пострига, опять-таки принадлежащее монаху общежительного или особножительного монастыря.
При этом регуляции, содержащиеся в ст. 101 Устава, касающиеся особножительных монастырей, лишены практического смысла, т. к. все монастыри Святой Горы, как уже не раз указывалось, сегодня являются общежительными, а существование особножительных зависимых учреждений (скитов) не означает, что вопросы наследства для проживающих в них монахов будут регулироваться иначе, чем для монахов общежительных монастырей, т. к. зависимые учреждения, как уже отмечалось (см. выше § 13), не являются самостоятельными юридическими лицами. Из этого естественно вытекает, что имущество, полученное монахами этих скитов в результате наследования, отходит главенствующему монастырю, поскольку, согласно письменному постановлению, монахи зависимых учреждений считаются братией главенствующего монастыря (ст. 127 У.).
I. Имущество, приобретенное до пострига.
1. Послушник имеет право до своего пострижения в монахи письменно передать во владение монастырю недвижимое имущество, которым он владеет, независимо от того, является ли монастырь общежительным или особножительным. Эта передача будет считаться дарением (ст. 498 пункт 1 ГК); для законодательного подтверждения этого действия должен быть составлен нотариальный документ, который и будет зарегистрирован в соответствующих органах (ст. 1033 пункт 2 ГК). Следовательно, монастырь является правопреемником, а не наследником монаха, как происходит в случае действия закона № 3414/1909.
Хотя ст. 101 Устава не содержит регуляций относительно судьбы движимого имущества, приобретенного монахом до пострига, следует признать, что монах имеет возможность и его подарить монастырю в соответствии с положениями Гражданского кодекса о дарении движимого имущества (ст. 498 и 1034 ГК).
2. Ввиду вышеупомянутого возможна ситуация, когда монах после пострига будет владеть недвижимым и движимым имуществом, не переданным монастырю.
В особножительных монастырях, когда они существовали, не отписанное монастырю имущество продолжало находиться во владении и распоряжении монахов, т.к. им не запрещалось обладать собственным имуществом после пострига, а после естественной смерти монаха его имущество переходило его наследникам по закону или по завещанию в соответствии с положениями общего права.
Однако монахам общежительных монастырей после пострижения не позволяется ни сохранять, ни приобретать (ни на безвозмездной, ни на возмездной основе) ни движимое, ни недвижимое имущество. В связи с этим возникает закономерный вопрос: что же должно происходить с их имуществом, не переданным монастырю до пострига?
На этот счет существует два мнения. Согласно первому, господствующему и более верному, в этом случае должны применяться положения наследственного права из Гражданского кодекса. То есть не переданное монастырю имущество перейдет после пострижения монаха к его наследникам по завещанию или по закону в соответствии с долей, положенной каждому из них. Это мнение основывается главным образом на том, что, в соответствии с положением ст. 101 п. 4 Устава, монаху не позволяется иметь никакого имущества после пострижения, но и монастырь не может получить больше, чем захотел ему передать монах (см. Экспертное мнение Правового совета государства 419/2010: Каноническое право 2/2011. С. 111 и далее, с примечаниями А. Кондиса). Согласно другому мнению, с не переданным монастырю до пострига имуществом, движимым и недвижимым, следует обходиться в соответствии с регуляциями римско-византийского права, а именно Шестикнижия К. Арменопула.
II. Имущество после пострига.
1. Монахи общежительных монастырей не могут приобретать имущества (ни на возмездной, ни на безвозмездной основе), т. к. существует четкое определение, что у монахов, живущих в общежительных монастырях, не может быть никакого имущества (ст. 101 п. 4 У.).
Следовательно, всё, что приобретают монахи общежительного монастыря, или всё, что переходит к ним после пострига (например, наследство), автоматически становится собственностью монастыря. Переход всего имущества монаха во владение монастыря не может отрицательно сказаться на правах третьих лиц в связи с передаваемым имуществом, например, в случае требований кредиторов или прав других законных владельцев.
2. Напротив, монахи особножительных монастырей могли после пострига сохранить часть своего имущества, не переданную монастырю перед постригом, а также получить имущественные права на новое имущество независимо от способа его приобретения (на возмездной и на безвозмездной основе).
Этим имуществом монахи особножительных монастырей могли пользоваться и распоряжаться свободно вплоть до своей смерти, однако они не имели права делать относительно него распоряжений, вступающих в силу после смерти (например, завещание).
Причина этого в том, что после смерти афонского монаха, вне зависимости от того, подвизался ли он в общежительном или особножительном монастыре, все его имущество отходит его монастырю (ст. 101 и. 2 У.). Монастырь является единственным наследником монаха и получает все имущество, приобретенное им после пострига, вне зависимости от того, где произошла смерть монаха и где находится принадлежавшая ему недвижимость: достаточно того, что монах не получал отпускного свидетельства от монастыря (ст. 103 У.; см. Апелляционный суд Афин 4208/2009: Греческое правосудие 50.1753 и 1433/2010: Каноническое право 2/2010. С. 162).
III. Что касается наследственного владения афонских иеромонахов (никаких указаний на этот счет не содержится в ст. 101 У.), к ним следует применять ту же практику, что и ко всем иеромонахам, принадлежащим Греческой Церкви.
1. А именно, к имуществу афонских монахов и клириков, происходящих из числа монахов Святой Горы, покинувших обитель своего покаяния на законных основаниях и окончательно (то есть в случае, если они либо были отпущены из монастыря для того, чтобы в будущем жить вне его в качестве приходских священников, преподавателей, проповедников или на других церковных должностях, и получили отпускное свидетельство (ст. 103 У.), либо были лишены священнического сана), применяются нормы общего наследственного права (Апелляционный суд Афин 1433/2010: Каноническое право 2/2010. С. 162). Однако и в таких случаях общее наследственное право содержит положения только относительно той части имущества, которое монах приобрел после окончательного оставления своего монастыря (Экспертное мнение Правового совета государства 419/2010: Каноническое право 2/2011. С. 114). Новое имущество после пострига (например, наследство), автоматически становится собственностью монастыря. Переход всего имущества монаха во владение монастыря не может отрицательно сказаться на правах третьих лиц в связи с передаваемым имуществом, например, в случае требований кредиторов или прав других законных владельцев.
2. Напротив, монахи особножительных монастырей могли после пострига сохранить часть своего имущества, не переданную монастырю перед постригом, а также получить имущественные права на новое имущество независимо от способа его приобретения (на возмездной и на безвозмездной основе).
Этим имуществом монахи особножительных монастырей могли пользоваться и распоряжаться свободно вплоть до своей смерти, однако они не имели права делать относительно него распоряжений, вступающих в силу после смерти (например, завещание).
Причина этого в том, что после смерти афонского монаха, вне зависимости от того, подвизался ли он в общежительном или особножительном монастыре, все его имущество отходит его монастырю (ст. 101 и. 2 У.). Монастырь является единственным наследником монаха и получает все имущество, приобретенное им после пострига, вне зависимости от того, где произошла смерть монаха и где находится принадлежавшая ему недвижимость: достаточно того, что монах не получал отпускного свидетельства от монастыря (ст. 103 У.; см. Апелляционный суд Афин 4208/2009: Греческое правосудие 50.1753 и 1433/2010: Каноническое право 2/2010. С. 162).
III. Что касается наследственного владения афонских иеромонахов (никаких указаний на этот счет не содержится в ст. 101 У.), к ним следует применять ту же практику, что и ко всем иеромонахам, принадлежащим Греческой Церкви.
А именно, к имуществу афонских монахов и клириков, происходящих из числа монахов Святой Горы, покинувших обитель своего покаяния на законных основаниях и окончательно (то есть в случае, если они либо были отпущены из монастыря для того, чтобы в будущем жить вне его в качестве приходских священников, преподавателей, проповедников или на других церковных должностях, и получили отпускное свидетельство (ст. 103 У.), либо были лишены священнического сана), применяются нормы общего наследственного права (Апелляционный суд Афин 1433/2010: Каноническое право 2/2010. С. 162). Однако и в таких случаях общее наследственное право содержит положения только относительно той части имущества, которое монах приобрел после окончательного оставления своего монастыря (Экспертное мнение Правового совета государства 419/2010: Каноническое право 2/2011. С. 114).
