Прокопий Афонский
Преподобномученик
Почитаем 08 Iulie
Страдание святого преподобномученика Прокопия
Родина святого преподобномученика Прокопия была местность близ Варны. Родители его были благочестивые христиане. По достижении двадцатилетнего возраста у него явилось желание посвятить себя иноческому житию, а потому, оставив родителей и сродников, он удалился на святую Афонскую Гору.
Прибыв на Святую Гору, он сначала не определялся ни в один монастырь, а жил как странник, переходя из одного места в другое по всей Афонской Горе, присматривался к различным родам иноческой жизни и наконец, избрав самую суровую отшельническую жизнь, подчинил себя руководству старца Предтеченского скита Дионисия.
Проводя строгую отшельническую жизнь, он для утверждения себя еще в более высоких подвигах пожелал принять ангельский образ, чего старец не только не возбранил ему, но даже сам постриг его в монашество.
По принятии ангельского образа Прокопий еще более начал подвизаться в посте, бдении и молитве; кроме того, имел совершенное послушание и великое терпение в подъятии трудов отшельнической жизни и, как бы венцом всех его подвигов, украшался кротким и незлобивым нравом, приводя всех отцов в удивление своей добротой и простосердечием. Но, однако, и враг нашего спасения, диавол, видя Прокопия преуспевающим в добродетелях, и сам не дремал, но зорко следил за подвижником, изыскивая лишь удобное время неожиданно напасть на него, разграбить душевное сокровище и, нанеся сердцу смертельный удар, ждать окончательного падения.
Всезлобный враг начал свой лукавый приступ с того, что каждодневно стал навевать в его душу помыслы уйти в мир. Брань, воздвигнутая душегубцем, день от дня становилась сильнее и, наконец возобладавшая чувствами Прокопия, с ожесточением обратилась в бурю, вырвавши несчастного с корнем добрых начинаний из вертограда Христова и сообщества труждающихся в нем делателей. Против вражеской бури Прокопий не устоял, а потому решился оставить Святую Гору и уйти в мир, что он и сделал, и, никому не сказавшись, отправился в Смирну.
Как только Прокопий высадился на берег, не дремлющий диавол, уже овладевший его сердцем и умом, начал смущать и приводить Прокопия в отчаяние, подсказывая, что так как он без всякой причины оставил Святую Гору и подвиги, в которых не захотел пребывать долее, не терпя иноческих трудов, и возвратился опять в мир, то непременно должен подвергнуться мучениям.
Смущение, овладевшее его душой, сделалось еще сильнее, когда он вспомнил, что своим удалением из Афонской Горы причинил скорбь добродетельным мужам и что все отцы Предтеченского скита считают его как бы уже умершим для добродетельной жизни, так как он ушел из Святой Горы подобно татю, ни с кем не посоветовавшись и ни у кого не взяв благословения, не находя оное нужным. Так точно и здесь он не хотел или, быть может, враг не допускал его открыть свои помыслы духовнику и таким образом поступить по совету последнего.
Несчастный, погубив светильник, просвещающий его сердце, променял оный на мрачную и безлунную ночь, в которую грабители и вовлекли его в бездну погибели. Считая уже себя потерянным, жалкий Прокопий решился на весьма отчаянный и ужасный шаг: оставить христианскую и принять мусульманскую веру.
Воображая положение несчастного Прокопия, душа всякого христианина должна содрогнуться, видя, как бывший подвижник Христов вдруг сделался отступником; причина этому – безсовестие и скрытность, которые и довели его до глубокого падения. Конечно, при этом душа его страдала и боролась до тех пор, пока адская сила не взяла верх и, взнуздав несчастного, не повлекла к погибели.
И вот однажды, намереваясь положить конец всем своим страданиям, пошел он к городскому судье заявить свое отвержение от Христа, где предварительно был остановлен сторожами, которые спросили его:
– Зачем тебе понадобился судья, жалобу ли какую хочешь подать ему или принять мусульманскую веру?
– Принять мусульманскую веру, – робко ответил Прокопий. – Сторожа тотчас ввели его к судье, заявив, что Прокопий желает уверовать в Магомета. Тогда судья ласково обратился к отверженному:
– Действительно ли ты хочешь принять нашу веру?
– Да, действительно, – отвечал несчастный, забыв данные им при пострижении обеты, обещание вечных благ и угрозы вечных мук.
Видя согласие, судья приказал Прокопию произнести некоторые хульные слова, а чрез 15 дней было совершено над ним и обрезание. Но дивны судьбы Твои, Боже! Лишь только отступника обрезали, мысль его вдруг переменилась, совесть заговорила, обличая его в вероломном отречении от Иисуса Христа, и он, как бы от бывшего опьянения, пришел в полное сознание и сейчас же решился искать помощи в своем заблуждении.
Выбрав удобное время, он тайными путями пришел к другу своему, духовнику, с которым был знаком, когда жил на Афоне, но духовник, видя его в турецкой одежде, удивился столь странному превращению.
– Ты, конечно, отче, удивляешься, видя меня в турецкой, а не в монашеской одежде? Но за тем-то я к тебе и пришел, чтобы ты смыл с меня то пятно, которым я, несчастный, будучи прельщен диаволом, сам себя осквернил, и вместе с тем облек бы меня в первую мою одежду. – Далее Прокопий стал рассказывать, как он оставил Святую Гору и как отрекся от Христа, присовокупив, что для восстановления себя от своего падения желает принять мученическую кончину, за исповедание имени Иисуса Христа.
Духовник, видя благую мысль Прокопия, порадовался о его обращении, но вместе с тем заметил ему: «Обдумал ли ты как должно то, на что решаешься? Ты знаешь, что враги веры Христовой будут тебя жестоко мучить, а потому как бы вместо победителя не сделаться тебе вторично побежденным и вместо получения венца не явиться достойным слез! Если ты действительно пришел посоветоваться со мной как с духовником, то говорю тебе, как друг и отец, что милость Божия к нам грешным безпредельна и что нет греха, побеждающего человеколюбие Божие, а потому советую тебе возвратиться опять на святую Афонскую Гору и там в покаянии и слезах оплакивать свой грех, и я уверен, что Господь, видя твое покаяние, простит тебе твое глубокое падение, подобно тому, как Он простил апостола Петра, отрекшегося Его пред слугами первосвященника иудейского».
Но кающийся отверженник отвечал ему: «Знаю и я, отче, что придется мне много претерпеть мук от врагов Креста, но я верю, что Бог, укреплявший всех святых мучеников в страданиях, всесилен и меня укрепить на исповедание Его имени».
Духовник, видя твердость его мысли, не стал более отклонять его от желания мученичества, и с этого времени Прокопий стал готовиться к подвигу, притом и чаще начал приходить к духовнику для подкрепления своих мыслей, а чрез пятнадцать дней Прокопий объявил ему, что этот день последний, когда они видятся, так как он решился сегодня же предстать на суд пред турками. Тогда оба они пропели молебен Богоматери и, поцеловав друг друга последним целованием, вышли вместе из дома духовника, который, издали следуя за мучеником, напутствовал его своими тайными молитвами до самого судилища. Когда мученик предстал пред судьей, то сбросил со своей головы зеленую повязку и дерзновенно начал исповедовать христианскую веру, а мусульманскую проклинать с их ложным пророком. Судья, слыша посрамление своей веры, сначала приказал его бить и потом заключить в темницу, думая этим заставить его переменить свои мысли, но не видя с этой стороны успеха, обратился к нему с ласками и обещаниями высоких должностей и чинов. Слыша льстивые обещания, святой мученик благодушно отвечал: «Если бы вы дали мне и весь мир, то и тогда бы не возмогли переменить моего твердого намерения».
Твердость мученика ускорила приговор судей, которые, следуя в формальности вновь полученному тогда царскому указу, извещавшему их, что государство находится в опасности от нападающих на него врагов, и повелевавшему им как можно скорее решить великие и малые дела, чтобы подготовиться силами к отражению неприятелей, сочли излишним терять время и заниматься пытками и приказали немедленно отрубить Прокопию голову.
Когда святой мученик был приведен на место казни и без смущения преклонил главу свою к усечению, то мусульмане, видя его мужество, удивлялись, и никто из них не решился совершить казнь. В то время был в Смирне один отверженник от Христа, отличавшийся свирепостью нрава, которого привели на место казни, и он без колебания исполнил то, что не могли сделать даже варвары от природы, и таким образом разлучилась с телом очищенная кровью душа святого преподобномученика Прокопия 25 июня 1810 года, в субботу. Слава и благодарение Христу Богу, укрепляющему святых Своих, всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
