Священномученик Николай Чернышев, пресвитер

Николай Чернышев

Священномученик
Пресвитер
Почитаем 02 January

Житие

Ни­ко­лай Чер­ны­шев ро­дил­ся в 1853 го­ду, в се­мье свя­щен­ни­ка Бла­го­ве­щен­ско­го со­бо­ра Вот­кин­ско­го за­во­да (имен­но так на­зы­вал­ся по­сё­лок, ко­то­рый те­перь на­зы­ва­ет­ся го­ро­дом Вот­кин­ском в Уд­мур­тии). Его отец, Ан­дрей Ива­но­вич Чер­ны­шев, был од­ним са­мых про­све­щен­ных лю­дей за­вод­ско­го по­сёл­ка, из­вест­ный за его пре­де­ла­ми не толь­ко сво­и­ми про­по­ве­дя­ми, но и ис­сле­до­ва­ни­я­ми в об­ла­сти кра­е­ве­де­ния. За­ни­ма­ясь кра­е­ве­де­ни­ем, он опуб­ли­ко­вал из­вест­ную свою ста­тью «Храм и при­ход Кам­ско-Вот­кин­ско­го Бла­го­ве­щен­ско­го со­бо­ра».

Ни­ко­лай Чер­ны­шев по при­ме­ру сво­е­го от­ца стал свя­щен­ни­ком, за­кон­чив в 1875 го­ду Вят­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. С пер­вых дней сво­ей са­мо­сто­я­тель­ной жиз­ни о. Ни­ко­лай за­ни­ма­ет­ся пе­да­го­ги­че­ской де­я­тель­но­стью. За усерд­ные тру­ды по обу­че­нию в на­род­ных шко­лах в те­че­ние 25 лет он был на­граж­ден ор­де­ном Свя­той Ан­ны 3 сте­пе­ни. В го­ды Рус­ско-япон­ской вой­ны о. Ни­ко­лай при­ни­ма­ет ак­тив­ное уча­стие в ра­бо­те мест­но­го ко­ми­те­та Об­ще­ства Крас­но­го Кре­ста, за что был на­граж­дён се­реб­ря­ной ме­да­лью.

Отец Ни­ко­лай, бу­дучи ис­тин­ным хри­сти­а­ни­ном, не мог рав­но­душ­но от­но­сит­ся к бе­дам на­род­ным и при­ни­мал са­мое ак­тив­ное уча­стие в по­мо­щи страж­ду­щим. Од­ной из бед, по­стиг­ших на­род в XIX сто­ле­тии, бы­ло пьян­ство. Для борь­бы с ним и про­све­ще­ния про­сто­го на­ро­да он, по бла­го­сло­ве­нию свя­то­го Иоан­на Крон­штад­ско­го, учре­дил Вот­кин­ское об­ще­ство трез­во­сти и стал его пред­се­да­те­лем.

По­доб­но сво­е­му от­цу он был об­ра­зо­ван­ней­шим че­ло­ве­ком, из­вест­ным не толь­ко сво­и­ми за­ме­ча­тель­ны­ми про­по­ве­дя­ми и бе­се­да­ми, но и как боль­шой це­ни­тель ис­кус­ства. На про­тя­же­нии мно­гих лет он был по­чет­ным чле­ном Вот­кин­ско­го об­ще­ства лю­би­те­лей му­зы­каль­но­го и дра­ма­ти­че­ско­го ис­кус­ства им. П.И. Чай­ков­ско­го.

Всю свою жизнь о. Ни­ко­лай по­свя­тил про­све­ще­нию сво­е­го на­ро­да, неся ему сло­во Бо­жие, за что снис­кал сре­ди вот­кин­ских жи­те­лей за­слу­жен­ное ува­же­ние и лю­бовь. По­сле каж­дой служ­бы в Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре его про­во­жа­ли до до­му огром­ные тол­пы на­ро­да, до са­мых во­рот во­про­шая его и про­ся на про­ща­ние бла­го­сло­ве­ние.

В се­мье о. Ни­ко­лая бы­ло чет­ве­ро де­тей. Он до­ста­точ­но ра­но ов­до­вел и в по­след­нее вре­мя про­жи­вал со сво­ей млад­шей до­че­рью Вар­ва­рой (1888 го­да рож­де­ния), ко­то­рая, по­сле окон­ча­ния выс­ших жен­ских кур­сов в Ка­за­ни, ра­бо­та­ла в Вот­кин­ске учи­те­лем.

На­сту­пи­ли гроз­ные дни ре­во­лю­ци­он­но­го пе­ре­во­ро­та в 1917 го­ду. Власть в по­сёл­ке бы­ла за­хва­че­на боль­ше­ви­ка­ми. Их ко­ми­те­ты, по вос­по­ми­на­ни­ям тех­ни­ка С.Н. Лот­ко­ва, со­сто­я­ли в ос­нов­ном из приш­лых лю­дей, за­няв­ших на за­во­де ме­ста ушед­ших на фронт муж­чин да «боль­ше­вист­ских при­хвост­ней вро­де тех­ни­ка Гилё­ва, двух бра­тьев и сест­ры Ка­зе­но­вых, мат­ро­са Берд­ни­ко­ва». Во гла­ве их стал без­гра­мот­ный уго­лов­ник Филипп Ба­клу­шин, ко­гда-то за убий­ство со­слан­ный на Са­ха­лин, но ре­во­лю­ци­ей осво­бож­дён­ный с бес­сроч­ной ка­тор­ги. «Гроз­ный и мсти­тель­ный, он воз­гла­вил мест­ный Со­вет ра­бо­чих, кре­стьян­ских и сол­дат­ских де­пу­та­тов и стал да­вить и тер­ро­ри­зи­ро­вать всё на­се­ле­ние». На­ча­лись вся­че­ские при­тес­не­ния, рас­стре­лы без су­да и след­ствия, на­си­лия и гра­бе­жи. Тер­пе­ние за­вод­чан бы­ло на пре­де­ле. Не луч­ше де­ла об­сто­я­ли и в окрест­ных се­ле­ни­ях. Вот как их опи­сы­вал кре­стья­нин А. По[вы]шев став­ший пар­ти­за­ном 12 ро­ты Вот­кин­ско­го пол­ка: «Вер­нув­ши­е­ся сол­да­ты, те, что по­пло­ше, кто рань­ше был за­ме­чен в во­ров­стве и мо­шен­ни­че­стве, ну сло­вом лен­тяи, ко­то­рые рань­ше лю­би­ли по­пить на чу­жой счёт, ста­ли аги­ти­ро­вать, что нуж­но отобрать зем­лю у бо­лее со­сто­я­тель­ных му­жич­ков и без то­го недо­ста­точ­ную для хо­зяй­ства, вви­ду че­го у нас ста­ла до­ро­го­виз­на и хо­ро­шие му­жич­ки ста­ли се­ять толь­ко «про се­бя». И вот в на­шей во­ло­сти на­стро­е­ние ста­ло из­ме­нять­ся, по­то­му что ста­ли у вла­сти празд­но ша­та­ю­щи­е­ся лен­тяи…».

Не же­лая та­кой вла­сти, её вско­ре сбро­сил за­вод­ской на­род и кре­стьяне окрест­ных се­ле­ний, под­няв из­вест­ное Ижев­ско-Вот­кин­ское вос­ста­ние. Боль­ше­ви­ки стя­ну­ли огром­ные си­лы в рай­он вос­ста­ния, чтобы по­да­вить его, и через 100 дней в по­сё­лок во­шли крас­ные. В ночь на 12 но­яб­ря 1918 го­да все, кто смог эва­ку­и­ро­вать­ся и по­след­ние ча­сти Вот­кин­ской На­род­ной ар­мии пе­ре­шли на дру­гой бе­рег Ка­мы по со­здан­но­му ими же мо­сту. Мост был взо­рван, не успев­шие и не су­мев­шие эва­ку­и­ро­вать­ся оста­лись на­едине с «си­ла­ми боль­ше­вист­ских банд, со­сто­я­щих из мадь­яр, ки­тай­цев и ла­ты­шей». По­ли­лись ре­ки кро­ви. По ин­фор­ма­ции гор­но­го ин­же­не­ра В.Н. Гра­мат­чи­ко­ва, на­силь­но вы­ве­зен­но­го боль­ше­ви­ка­ми из Пер­ми в Вот­кинск и став­ше­го сви­де­те­лем тех со­бы­тий, имен­но в этот пе­ри­од с но­яб­ря 1918 го­да по ап­рель 1919 год бы­ло про­из­ве­де­но боль­ше все­го рас­стре­лов. Со­глас­но цир­ку­ля­рам фин­от­де­лов НКВД и Вят­ско­го гу­бис­пол­ко­ма на­се­ле­ние Вот­кин­ска в 1916 го­ду со­став­ля­ло 28.349 че­ло­век, а в 1919 го­ду толь­ко 12.127 че­ло­век. Без учё­та есте­ствен­но­го при­ро­ста на­се­ле­ние умень­ши­лось в 2,3 ра­за. Мас­со­вые рас­стре­лы унес­ли по раз­ным под­счё­там от 5 до 7 ты­сяч ни в чём не по­вин­ных лю­дей. Бе­да не обо­шла и кре­стьян­ский дом. По сло­вам кре­стья­ни­на По[вы]ше­ва «Мно­го пе­ре­ре­за­ли на­ших се­мей. Мно­го ото­бра­ли у них ло­ша­дей и ко­ров, хле­ба и одеж­ды, так как всё это бы­ло остав­ле­но на про­из­вол судь­бы. Да бу­дут про­кля­ты эти вар­ва­ры, ху­ли­те­ли ве­ры и раз­ру­ши­те­ли всех за­ко­нов Бо­же­ских и че­ло­ве­че­ских!»

О страш­ных со­бы­ти­ях тех дней сви­де­тель­ству­ют и са­ми па­ла­чи. Да­же пред­се­да­тель вот­кин­ско­го ЧК Лин­де­ман на во­прос пред­се­да­те­ля ревво­ен­со­ве­та Зо­ри­на, не ску­ча­ет ли он в Вот­кин­ске, те­ле­гра­фи­ро­вал: «Ра­бо­ты по­ря­доч­но, но при­знать­ся, что-то охла­дел. Ужас­но из­нерв­ни­чал­ся от­ча­сти и озве­рел, по­след­нее да­же сам за­ме­чаю». А его ра­бо­той и бы­ли вы­яв­ле­ние вра­гов и их по­сле­ду­ю­щее уни­что­же­ние.

Вра­гом но­мер один бы­ло пра­во­слав­ное ду­хо­вен­ство. В мае 1918 го­да на Пле­ну­ме ЦК РКП(б) бы­ло при­ня­то ре­ше­ние о на­ча­ле ан­ти­цер­ков­но­го тер­ро­ра. А уже в но­яб­ре 1918 го­да пред­се­да­тель ЧК Во­сточ­но­го фрон­та Ла­цис от­да­ёт на Вят­ку и Пермь при­каз: «Во всей при­фрон­то­вой по­ло­се на­блю­да­ет­ся са­мая ши­ро­кая и необуз­дан­ная аги­та­ция ду­хо­вен­ства про­тив Со­вет­ской вла­сти. …Вви­ду яв­ной контр­ре­во­лю­ци­он­ной ра­бо­ты ду­хо­вен­ства, пред­пи­сы­ваю всем при­фрон­то­вым Чрез­выч­ко­мам об­ра­тить осо­бое вни­ма­ние на ду­хо­вен­ство, уста­но­вить тща­тель­ный над­зор за ни­ми, под­вер­гать рас­стре­лу каж­до­го из них, не смот­ря на его сан, кто дерзнёт вы­сту­пить сло­вом или де­лом про­тив Со­вет­ской вла­сти». При­каз был при­нят, что на­зы­ва­ет­ся, «с лё­ту». В на­ча­ле де­каб­ря 1918 го­да Лин­де­ман сов­мест­но Зо­ри­ным го­то­вят зло­ве­щее ме­ро­при­я­тие, ко­то­рое име­ну­ют «про­грам­ма №490». 13 де­каб­ря (н.с.) Зо­рин и его по­мощ­ни­ки при­бы­ва­ют в Вот­кинск. Зо­рин вско­ре те­ле­гра­фи­ру­ет в Ревво­ен­со­вет: «По­не­дель­ник я Сем­ков Ша­пош­ни­ков ез­ди­ли Вот­кинск устро­и­ли там три ми­тин­га меж­ду про­чим один в со­бо­ре про­шли до­воль­но хо­ро­шо в церк­ви бы­ли оп­по­нен­ты ко­то­рых успеш­но раз­би­ли точ­ка». Оп­по­нен­том и был отец Ни­ко­лай Чер­ны­шев, ко­то­ро­го боль­ше­ви­ки «успеш­но раз­би­ли». Но не в дис­кус­сии, как оп­по­нен­та, а по­про­сту аре­сто­ва­ли и бро­си­ли в тюрь­му. На­род в по­сле­ду­ю­щем вспо­ми­нал, что ко­гда ста­ли аре­сто­вы­вать от­ца Ни­ко­лая, его дочь Вар­ва­ра бро­си­лась к от­цу и креп­ко об­хва­ти­ла его, что её ни­кто не смог ото­рвать, ни крас­но­ар­мей­цы, ни сам свя­щен­ник. Так их вме­сте и уве­ли. В тюрь­ме они про­си­де­ли до 2 ян­ва­ря 1919 го­да.

В этот тра­ги­че­ский день их вы­ве­ли из тюрь­мы и рас­стре­ля­ли на бе­ре­гу пру­да (на­про­тив ны­неш­не­го му­зея П.И. Чай­ков­ско­го). Крас­но­ар­ме­ец, по­про­сив­ший­ся по­греть­ся в один из со­сед­них до­мов, рас­ска­зы­вал: «Рас­стре­ли­ва­ли длин­но­гри­во­го, но ни­как не мог­ли, сде­ла­ли несколь­ко вы­стре­лов, а он всё до по­след­не­го что-то шеп­тал, пе­ре­би­рая гу­ба­ми». Несо­мнен­но, это бы­ли по­след­ние его при­жиз­нен­ные свя­тые мо­лит­вы. На тре­бо­ва­ние снять крест о. Ни­ко­лай от­ве­тил: «Вот умру, то­гда и сни­ми­те». Вме­сте с ним бы­ла рас­стре­ля­на и Вар­ва­ра, всё так же об­хва­тив­шая сво­е­го от­ца и раз­де­лив­шая с ним участь му­че­ни­ка за Хри­ста.

По­сле осво­бож­де­ния Кол­ча­ком Вот­кин­ска, в ап­ре­ле 1919 го­да, вот­кин­цы отыс­ка­ли те­ло сво­е­го лю­би­мо­го ба­тюш­ки и его до­че­ри и устро­и­ли в Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре все­на­род­ное про­ща­ние. Это со­бы­тие не из­гла­ди­лось из па­мя­ти на­ших лю­дей, они из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние пе­ре­да­ва­ли его. Вот толь­ко бы­ло неиз­вест­но ме­сто их за­хо­ро­не­ния. Лю­ди его, по всей ви­ди­мо­сти, та­и­ли. И лишь в 90-е го­ды про­шло­го сто­ле­тия од­на бла­го­че­сти­вая жи­тель­ни­ца Вот­кин­ска от­кры­ла его. Они по­хо­ро­не­ны у стен Пре­об­ра­жен­ской церк­ви.

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай Чер­ны­шев и му­че­ни­ца Вар­ва­ра вклю­че­ны в ме­ся­це­слов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ре­ше­ни­ем Свя­щен­но­го Си­но­да 7 мар­та 2018 го­да (жур­нал №6), с опре­де­ле­ни­ем празд­но­ва­ния дня па­мя­ти 2 ян­ва­ря.