Иустин Философ
Мученик
Почитаем 14 Ιουνίου
Житие
Святый мученик Христов Иустин философ родился в Сирии Палестинской, в пределах Самарии, в городе, называвшемся первоначально Сихем, а впоследствии1 Неаполис Флавил2. Отец его, по имени Приск, был знатный язычник; язычником же был и сам Иустин, пока не просветился светом святой веры. Одушевленный любовью к истине, с юности имел он прилежание к книжному учению и, благодаря острому уму, успевал в науках, преподаваемых в греческих языческих школах. Усвоив себе искусство красноречия, он почувствовал стремление к философии и сначала сделался учеником одного философа - стоика3, чтобы узнать, в чем состояло учение стоиков. Иустин горел желанием получить понятие о Боге, но, пробыв несколько времени у стоического философа, он ничего не узнал от него о Боге, так как стоик не знал Бога и учение о Нем не считал нужным. Тогда Иустин оставил этого учителя и пошел к другому философу, из так называемых перипатетиков4, считавшемуся мудрецом. Немного дней прошло, как этот философ уже начал сговариваться с Иустином о плате, не желая учить его даром. Видя сребролюбие своего учителя, Иустин почувствовал к нему презрение, как к лихоимцу, и решил, что этот учитель недостоин даже называться философом, так как ему неизвестно презрение к мирскому богатству. Отвергнув, по указанным причинам, стоиков и перипатетиков, Иустин, побуждаемый неудовлетворенным стремлением к истинной философии, приводящей к познанию Бога, хотел было, избрать своим учителем одного известного философа-пифагорейца5. Тот нашел, что Иустину должно прежде всего изучать астрономию, геометрию, арифметику, музыку и некоторые другие науки, как необходимые, - по его мнению, - в земной жизни. Но Иустин рассудил, что для изучение этих наук придется провести много лет, тогда как для души от них не будет никакой пользы; не слыша и от этого учителя ничего, что удовлетворило бы желание его сердца, с каждым днем все более распаляющегося любовью божественною, Иустин также оставил его. Потом он обратился к одному из платоников6, учение которых в те времена было в великой славе и уважении; платонический философ обещал научить его познанию предметов бестелесных от подобия телесных, высшим знаниям от подобия низших и разумению Бога от разумения идей, - ибо предполагаемым концом этого платонического учения был переход от познания идей к разумению Бога. Блаженный Иустин охотно склонился на такой путь, надеясь постигнуть предмет своих стремлений - божественную мудрость, дающую знание Бога и исполняющую благодатью Его. При учителе платонике пробыл он довольно времени, скоро изучил догматы и уставы Платона, и достиг совершенства и славы, как еллинский философ. Но истинного христианского богопознания достичь этим путем Иустин еще не мог, ибо Греческие философы, почитая нетленного Бога под тленным образом людей, птиц, четвероногих и гадов, прославляли Его не по достоинству. Все же Иустин имел некоторое духовное утешение, упражняясь в богомыслии и поучаясь богопознанию, на сколько мог постигнуть его ум, еще не просвещенный истинным учением.
Прогуливаясь однажды за городом, на уединенном месте вблизи моря и обсуждая в уме различные философские учения, Иустин увидел какого то незнакомого ему почтенного старца, убеленного сединами. Когда он со вниманием смотрел на старца, последний сказал:
- Разве ты знаешь меня, что так внимательно на меня смотришь?
- Не знаю, - отвечал Иустин, - но мне удивительно видеть тебя в этом пустынном месте, где я не ожидал никого встретить.
- Родные мои, - сказал старец, - ушли в ту сторону; ожидая их возвращения, я вышел им навстречу, чтобы издалека увидеть их. А ты здесь что делаешь?
Иустин отвечал:
- Я люблю прогуливаться в уединении, чтобы беспрепятственно размышлять о философии.
- Какую же пользу приобретаешь ты от философии? - спросил старец.
Иустин отвечал:
- Что можно найти полезнее философии? Она - просветительница ума, вождь и наставница всякому рассуждению, руководительница жизни; кто хорошо узнает ее, тот как в зеркале видит невежество и заблуждение других; без философского учения и правильного употребление разума не может существовать премудрость. Поэтому должно каждому человеку поучаться философии, дабы знать, что приносит пользу и что нет, чего следует держаться и что отвергать.
- Но приносит ли философия счастье человеку? - спросил старец.
Иустин отвечал:
- Конечно приносит.
- Скажи же мне, что такое философия, и в чем от нее счастье?
- Философия, - отвечал Иустин, - есть разумение всего существующего и познание истины; в обладании тем же разумением и премудростью состоит и приносимое философией счастье.
Старец спросил:
- Если истина познается с помощью правильного философского разумения, то что скажешь ты о Боге?
Иустин отвечал:
- Существо - никогда не изменяющееся, но всегда пребывающее в одном и том же состоянии, первопричина всякого бытия, - вот как мыслю я о Боге.
Старцу понравился этот ответ, и он продолжал вопросы:
- У всего существующего есть ли один общий разум? Ведь о сведущем в каком-либо искусстве говорят, что он это искусство разумеет: землемерие ли то, мореплавание или врачевство; не то же ли бывает и по отношению к прочим вещам божественным и человеческим? Еще скажи мне: есть ли такой разум: которого исходит познание вещей как божественных, так и человеческих?
- Поистине есть, - отвечал Иустин.
- Одно и тоже ли: разуметь Бога, или разуметь музыку, арифметику, астрономию, или что-либо подобное?
- Совсем нет. Иное дело разуметь Бога, иное - знать какое-либо искусство.
Ты хорошо отвечал, - сказал старец, - некоторые знания получаются нами или от слуха и учение или от созерцания предмета собственными глазами. Если бы, например, кто сказал тебе, что в Индии водится такой-то зверь, не похожий ни на каких других зверей, но совершенно, по своим разнообразным свойствам, отличный от них, - не видев его своими глазами, ты не мог бы знать о нем, а не слышав сначала сам рассказа об этом звере, не мог бы рассказать о нем и другому. Вот теперь я и спрашиваю тебя: как ваши еллинские философы могут правильно разуметь о Боге и утверждать о Нем что либо истинное, если никогда не видели Его, не слышали и, следовательно, не имеют никакого познания о Нем?
Иустин отвечал:
- Отче! Сила Божества зрится не телесными очами, как рассматриваются человеком какие-либо земные живые существа, но одним лишь умом можно постигать Бога, как говорит Платон, учению которого я следую.
Старец спросил:
- Нет ли в уме нашем некоей силы с такими свойствами и настолько могущественной, посредством которой мы могли бы скорее постигать невидимое, чем познаем телесными чувствами какую-либо вещь?
Иустин отвечал:
- Воистину есть такая сила; Платон называет ее оком ума, которое, по его учению, дано человеку с тою целью, чтобы, очищенное и просвещенное учением любомудрия, могло оно созерцать самую божественную истину, причину всех вещей, постигаемых умом. Истина же эта не имеет определенного образа, или какого либо подобия, или возраста, или чего либо доступного телесным очам, но есть Существо выше всех существ, непостижимое, неисповедимое, соединение благости и красоты; самим же этим Существом от начала насаждено в благородных душах желание познавать Его, - ибо Оно любит, когда такие души Его познают и созерцают.
Старцу было приятно слышать такие слова, но всё же он не был вполне доволен этим рассуждением Иустина о Боге по учению Платона, как несовершенным по отсутствию христианского исповедания и, не одобряя Платона, сказал:
- Если Платон так учит, как ты исповедуешь, то почему он сам не познал и не постиг истины Божией? Утверждая, что Бог невидим и непостижим, он видимой твари, небу, звездам, деревьям и камням, обтесанным в подобие человеческое, поклонялся как Самому Богу и, обращал в ложь истину Божию, держался кумирослужения, и учил тому других. Я не думаю, чтобы Платон и прочие еллинские философы обладали правильным разумом, могущим достигать истинного Богопознания: "осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели" (Рим.1:21-22).. Словом, скажу так: ум человеческий, не наставленный Духом Святым и не просвещенный верою, совершенно не в состоянии познавать и разуметь Бога.
Так и много подобного сему говорил старец о правом боговедении, истинном богопочитании и о прочих божественных вещах, обличая заблуждение еллинских философов. Дивясь речам старца, Иустин спросил:
- Где же и какого учителя можно найти для наставления в истине, если в Платоне и прочих философах нет истины?
Тогда старец начал повествовать ему о святых пророках, говоря:
- В древнейшие времена, гораздо ранее всех философов, были некие мужи святые, праведные и угодные Богу; исполненные Духа Святого, они предсказывали о том, что совершается ныне, и называются те мужи пророками. Они одни прежде всех познали истину и, возвещая ее людям, ни перед кем не смущались и никого не боялись; никто не мог убедить их в одном слове отступить от истины, и суетная слава не могла победить их. Обо всем, что они созерцали или слышали от Бога в бывших им откровениях, они говорили просто, истинно и безбоязненно. Писание их и ныне существуют; кто читает их с верою, тому приносят они много пользы и просвещают ум к познанию истины. Не хитрословием и не какими либо софистическими7 доводами или умозаключениями подтверждают свои слова эти святые пророки, но в простой беседе изрекают самую истину, ибо они сами, помимо всех софистических доводов, - вернейшие свидетели истины, как веровавшие в единого истинного Бога, Создателя всего существующего, и предвозвестившие пришествие в мир Сына Его, Господа Христа. И несомненно, что пророки заслуживают веры, так как одни предречения их уже исполнились, а другие ныне исполняются. Истину же некоторых из своих предречений они утверждали и чудесами, творя дивные дела силою, подаваемой им свыше Божией благодати, чего ложные, не Богом поставленные, пророки никогда не могли творить, а лишь устрашали людей некими бесовскими привидениями и обманами.
Так беседовал с Иустином незнакомый ему блаженный муж, и наконец сказал ему:
- Прежде всего молись прилежно истинному Богу, да откроет тебе двери света, ибо только тот может созерцать и разуметь божественное, кого Бог Сам удостоит откровения; открывает же Он всякому, кто ищет Его молитвою и приближается к Нему любовью.
Так сказав, старец отошел от него и стал невидим; никогда и нигде потом Иустин уже не мог найти и увидеть сего мужа. О своих сердечных ощущениях после ухода старца сам Иустин, в беседе с славным иудеянином Трифоном, поведал так:
- Какой-то огонь разгорелся во мне, воспламеняя дух мой стремлением к Богу, и возросла во мне любовь к святым пророкам и к тем мужам, которые суть друзья Христовы. Размышляя о словах старца, я познал, что возвещенная им философия - единственно истинная, начал читать пророческие и апостольские книги и от них стал действительно философом, то есть истинным христианином.
Поведав это о себе впоследствии Трифону, блаженный Иустин предал одновременно памяти, с чего началось обращение его к Богу, когда незнакомым мужем, как бы посланным с небес, он был наставлен на правый путь.
После душеполезной беседы с боговдохновенным старцем, Иустин немедленно обратился к христианским книгам и с сердечным прилежанием начал читать божественные писания. Древние пророчества сивилл8 он сопоставлял с предсказаниями святых пророков о воплощении Христа от Пречистой Девы, о Его вольных страданиях, о будущем суде и о кончине видимого мира; усматривая полное согласие в тех и других, дивился, и понемногу, под внутренним наставлением Святого Духа, приходил к более совершенному познанию Бога и Сына Божия. День ото дня усиливалось в душе его стремление к благочестию и, склоняясь к христианской вере, он осуждал в себе еллинское безумие. В то время немалым препятствием для добрых намерений души, стремящейся к христианскому благочестию, были частые и лютые гонения на христиан, а также много бесчестных, постыдных, слухом невмещаемых, клевет в пороках, ложно возводимых на христиан язычниками, - будто бы христиане в своих ночных (молитвенных) собраниях, погасив светильники, вместе с тем угашают и свет чистоты, взаимно оскверняясь нечистотою, и подобно зверям едят человеческое мясо. Такими и подобными гнусными нареканиями язычники и иудеи обесславливали неповинных христиан перед всеми народами. Лжи нечестивых и безумных людей верили, как бы самой истине; и все неверные ненавидели христиан, людей праведных и святых, гнушались ими, презирали и отвращались от них, как от великих беззаконников, повинных тяжким грехам, и предавали христиан на смерть после многих и разнообразных мук. Эти обстоятельства сначала препятствовали Иустину в его намерении присоединиться к христианам; но всё-таки он не давал особой веры обвинениям, возводимым на христиан, зная хорошо, что часто неразумным народным судом неповинные осуждаются как виновные, чистые обесславливаются как развратники и праведные считаются грешниками. Видя же, что христиане безбоязненно дают ответы в судах, мужественно переносят муки, все видимые блага мира сего презирают как сор, добровольно отдаются на мучение за Господа своего и стремятся на смерть, как на пир, - Иустин рассуждал в себе:
- Неправда то, что говорят о христианах, будто бы они творят такие беззакония: грешник, погрязший в необузданных чувственных наслаждениях и из сластолюбия потребляющий человеческое мясо, не переносит мук, не отдает себя добровольно на раны, но избегает их; будучи же привлечен к какому либо суду, старается всячески избавиться и не жалеет средств, чтобы откупиться от наказания, дабы потом жить безболезненно и, пользуясь телесным здоровьем, еще более предаваться своим похотям. Не таковы христиане: добровольно избирая страдание за Христа, в Которого веруют, и, предпочитая смерть жизни, разве могут они настолько любить грех?
Так рассуждая, он тщательно разузнавал о жизни христиан и вполне убедился, что они пребывают в страхе Господнем
чисто и непорочно, рачительно соблюдают свое целомудрие, постом и воздержанием постоянно умерщвляют себя, часто молятся и всегда упражняются во всяких добрых делах. Убедившись во всем этом, Иустин весьма полюбил христиан:всего сердца привязался к ним и принял святое крещение. И стал он великим поборником Христовой веры, борцом словом и писанием против еллинов и иудеев, непобедимым воином Христа, крепким и мужественным подвижником.
Стремясь к спасению душ человеческих, он обходил различные страны: учил и проповедывал о имени Христовом, обращая неверных от заблуждения их к Богу. Пришел он и в Рим9, как философ, - в философском одеянии, вместе с учениками своими. Так как многие сходились к нему для учения, то он образовал училища и под видом внешнего любомудрия учил истинной христианской философии. Встретив там Маркиона10, основателя ереси, он с силою противостал ему, опроверг и написал книги против ересей его, а также и против других еретических учений. Там же в Риме был некий языческий философ-циник11 Крискент, великий враг христиан; с этим нечестивым философом истинный христианский философ святый Иустин непрестанно боролся словом и писал против него книги. Этот циник, сам живя нечисто и весьма беззаконно, ненавидел христиан за их целомудренную жизнь по Боге и завидовал доброй славе Иустина, пользовавшегося за свою боговдохновенную премудрость и чистую, непорочную жизнь почетной известность у всех римлян. В злобе своей циник клеветал на христиан обвиняя их во многих постыдных делах, чтобы обесславить Иустина вместе с его единоверцами в глазах народа и возбудить к ним отвращение. Слыша и видя это, святый Иустин говорил:
- Я готов пострадать за веру Христову и претерпеть смерть от неверных; и думаю, что она постигнет меня чрез этого Крискента циника, безумного, любящего гордость больше мудрости, который недостоин названия философа, ибо осмеливается утверждать то, чего достоверно не знает, будто христиане-безбожники, (не имеют Бога), и делают много нечистого и беззаконного; так хулит он нас по ненависти и злобе и тем хуже простых людей, ибо последние не дерзают что либо говорить о вещах, которых не знаютъ.
Царствовал тогда в Риме Антонин12, преемник Адриана. Сам Антонин не был озлоблен против христиан; однако, в силу указов прежних царей, нечестивые идолопоклонники, правившие народом, гнали и убивали христиан из великой ненависти к ним, а также из лихоимства, чтобы грабить имения их; и не столько ради исповедания имени Христова, сколько по ложным клеветническим обвинениям во многих беззакониях, верных предавали суду, допрашивали во взводимых клеветах и казнили различными видами смерти. В это время в Риме произошел такой случай: некая женщина язычница, жившая нечисто, услышав от христиан слово об истинном Боге и учение о целомудренной жизни, о воздаянии праведным и о муке грешным, умилилась душою и уверовала во Христа. Мужа своего, усердного идолопоклонника, погрязшего в плотской нечистоте, она всячески увещевала, желая наставить на воздержную жизнь и обратить к истинной вере. Когда же она увидела, что совершенно не в состоянии исправить его, то изыскивала средства расторгнуть супружеский союз с ним, чтобы не жить вместе и не оскверняться уже более нечистотою. Муж, узнав, какой христианин научил жену его христианской вере, пошел к градоначальнику жаловаться на христианина, имя которого было Птоломей. Раб Христов Птоломей был взят, долго содержался в смрадной темнице и, преданный суду, был приговорен к смерти градоначальником. Во время этого неправедного суда стоял там некий муж, по имени Лукий, и видя, что блаженный Птоломей осужден неповинно, сказал несправедливому судии:
- За какую вину, градоначальник, ты продаешь на смерть мужа, неповинного смерти? Он не прелюбодей, не насильник, не убийца, не вор, не хищник, в другом каком либо беззаконии также не обличен. Единственная его вина та, что он исповедал себя христианином.
Грозно взглянув на говорившего, градоначальник со злобой спросил:
- И ты не из числа ли христиан?
Лукий отвечал:
- Да, я христианин.
Тогда градоначальник и его повелел предать смерти. Присоединился к этим двум христианам и третий, друг их, во всеуслышание исповедавший себя христианином; и все трое положили души свои за Христа.
У Блаженный Иустин, узнав об этом несправедливом убиении святых, исполнился скорби, написав свиток, или апологию13, доказывающую неповинность христиан, вручил ее царю, сыновьям его и всему сенату, безбоязненно готовый на муки и смерть за Христа. Царь со вниманием прочитал этот свиток, подивился премудрости христианского философа и не только не прогневался на него и не предал его смерти, но даже похвалил разум его. В этом свитке Иустин изобличал ложность языческих богов, ясно изобразил всемогущество Христа, доказал, что обвинения, возводимые на христиан, ложны, и что жизнь их целомудренна и праведна. Умилившись, царь повелел, чтобы христиан за исповедание имени Христова не мучили и имений их не грабили, кроме случаев преступлений, поистине достойных осуждения и казни.
Святый Иустин записал это царское повеление; отпущенный царем, он с его соизволением отправился в Азию, где тогда христиане особенно подвергались гонению. В философской одежде, которую не оставлял он до кончины своей, Иустин пришел в Ефес14, объявил и изъяснил всем повеление царя и послал его в окрестные страны и города. Настала тишина в Церкви Христовой, гонение на время прекратилось, и верным была великая радость. Пребывая в Ефесе, святый Иустин имел прения с премудрым раввином иудейским Трифоном и одержал победу, ссылаясь на ветхозаветное Писание; об этом прении, как и о вышеназванной апологии, есть в книге Иустина пространное слово15.
Пробыв в Ефесе довольно времени, он снова возвратился в Италию и, по примеру Апостолов, всюду в пути проповедывал Христа, обращал путем прений к святой вере иудеев и еллинов и утверждал в ней верных. Когда он пришел в Рим, восстал на него с сильнейшею ненавистью и большею злобою вышеназванный еллинский философ Крискент циник; святой Иустин часто имел с ним прения, всегда его одолевал и посрамлял пред всеми. Не будучи в состоянии противостоять Иустину и не зная, что иное делать, злобный Крискент возвел на него много ложных обличений перед римским судом. Святого взяли и, как повинного наказанию, мучили в узах и истязали на суде; но не нашлось в нем никакой вины. Завистник же, боясь, чтобы Иустина не отпустили на свободу, тайно приготовил смертный яд, посредством которого обманным образом и лишил жизни непобедимого воина Христова.
Так скончался16 истинный христианский философ святый Иустин, оставив по себе много писаний, весьма полезных Церкви Христовой и исполненных премудрости Святого Духа17. Представ подвигоположнику Христу Господу, он принял от Него венец страдальческий и был причислен к лику святых мучеников, славящих Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа, во веки, аминь.
________________________________________________________________________
1 По завоевании Палестины Римлянами (I в. по Р. Хр.)
2 Нынешний Наблус.
3 Основатель стоического учения-Зенон (III в. до Р. Хр.); оно было по преимуществу практическим и имело целью научить господству над страстями и равнодушию при всяких обстоятельствах жизни.
4 Перипатетики - последователи Аристотеля (IV в. до Р. Хр.); они учили, что всякое познание берет начало из опыта.
5 Характер учения Пифагора (V в. до Р. Хр.) виден из наставлений пифагорейца Иустину.
6 Платон (IV в. до Р. Хр.) признавал врожденными понятия о Боге, истине и добре, самостоятельность существования души и т. п. Его учение ближе к христианскому, чем прочие древние философские учения.
7 Софисты отрицали возможность положительного знания вещей и брались за доказательство любой, даже ложной мысли. Отсюда софизм - правильный вывод из ложного основания.
8 Сивиллы - предсказательницы будущего у греков и римлян. В приписывавшихоя им предсказаниях указываются довольно ясно различные обстоятельства земной жизни Спасителя.
9 Рим - главный город Римского государства, лежит в средней части Италии по обеим сторонам реки Тибра, при впадении ее в море.
10 Маркион принадлежал к еретикам - гностикам и учил, что видимый мир сотворен не Богом, а низшими Его силами; ветхий завет он отвергал.
11 Циники (основатель учения-Антисеен IV в. до Р. Хр.) доводили до крайности учение о простоте в жизни, отвергая науку, искусство и всю внешнюю культуру.
12 Известны две апологии св. Иустина: первою, написанною не ранее 150 г. и заключающею в себе 68 глав, он пытался доставить христианам покровительство императора Антонина; второю (написанною приблизительно в 162 г.) расположить Марка Аврелия к более кроткому обращению с христианами. В своих апологиях Иустин философ говорит "от имени несправедливо ненавидимых и гонимых христиан".
13 Доблестные мужи, в пору тяжких гонений на христиан в II и III веках выступавшие пред римским правительством и обществом в качестве литературных защитников христиан и обличителей язычества, в истории церкви известны под именем апологетов - т. е. защитников, а их сочинения носят общее название апологий. В истории христианской перкви известны следующие апологеты; на Востоке: Аристид, Кодрат, Мелитон, еп. Сардийский, Татиан, Афиноген, Мильтиад, св. Феофил, еп. Антиохийский; на Западе: Минуций Феликс, Квинт Септимий Тертуллиан, Арнобий, Лактанций и св. Киприан, еп. Кареагенский.
14 Ефес - главный город Мало-азиатской провянции Асии; расположен на реке Каистре. В настоящее время на месте древнего г. Ефеса находится бедная турецкая деревушка, называемая Сейся-Селюк.
15 "Разговор с Трифоном иудеянином".
16 В 165-166 годах.
17 Кроме помянутых, древним известны были сочинения св. Иустина: "Замечание о душе", а также: "Обличение против Еллинов", "Речь против Еллинов", содержавшие в себе обличение язычества. Святым Иоанном Дамаскиным сохранена значительная часть не дошедшего до нас сочинения Иустина о Воскресении". Известный церковный историк Евсевий утверждает, что Иустином была написана книга "Певец", "Обличение всех бывших ересей" и книга "Против Маркиона". Сам Иустин философ в первой апологии упоминает о своем сочинении против ересей. Самым замечательным произведением Иустина философа являлось сочинение - диалог против иудеев под заглавием "Разговор с Трифоном иудеянином".
