Александр Крылов, пресвитер

Александр Крылов, пресвитер

Священномученик
Пресвитер

Житие

Свя­щен­ник Алек­сандр Ива­но­вич Кры­лов ро­дил­ся 14 ав­гу­ста 1892 го­да в се­ле Ря­хо­во Ков­ров­ско­го уез­да Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии. Отец его — Кры­лов Иван Алек­се­е­вич — про­ис­хо­дил из кре­стьян­ской се­мьи, по­лу­чил об­ра­зо­ва­ние в го­ро­де Тверь, был учи­те­лем в Ря­хов­ской шко­ле, мать — Кры­ло­ва Ма­рия Афа­на­сьев­на, в де­ви­че­стве Ши­ло­ва — про­ис­хо­ди­ла из ку­пе­че­ской се­мьи, бы­ла до­мо­хо­зяй­кой. Ма­рия Афа­на­сьев­на преж­девре­мен­но скон­ча­лась, и на вос­пи­та­нии Ива­на Алек­се­е­ви­ча оста­лись де­ти: стар­шая дочь Ан­на и сын Алек­сандр, ко­то­ро­му бы­ло все­го три го­да. В даль­ней­шем Иван Алек­се­е­вич же­нил­ся еще раз, и у него ро­ди­лись де­ти: Алек­сандра, Ни­ко­лай, Вла­ди­мир.
Ма­че­ха бу­ду­ще­го от­ца Алек­сандра — Ели­са­ве­та — бы­ла доб­рой, лас­ко­вой и ре­ли­ги­оз­ной жен­щи­ной. Он ее лю­бил, как род­ную мать. Она вы­учи­ла маль­чи­ка мо­лит­вам. С ран­них лет ма­лень­кий Са­ша чув­ство­вал вле­че­ние к Бо­гу. Несмот­ря на то, что отец за­пи­рал его в до­ме, он через фор­точ­ку убе­гал в цер­ковь мо­лить­ся. От­цу он за­явил, что бу­дет учить­ся на свя­щен­ни­ка, хо­тя тот был ка­те­го­ри­че­ски про­тив. Ма­че­ха же под­дер­жа­ла Са­шу — про­да­ла свое при­дан­ное для опла­ты уче­бы сы­на в се­ми­на­рии.
В 1907 го­ду Алек­сандр окон­чил Вла­ди­мир­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, а в 1913 го­ду — Вла­ди­мир­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию по 2 раз­ря­ду. По­сле окон­ча­ния се­ми­на­рии он слу­жил пса­лом­щи­ком и пре­по­да­вал За­кон Бо­жий на раз­ных при­хо­дах Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии. С 1915 го­да он при­слу­жи­вал в хра­ме се­ла Смер­до­во Юрьев­ско­го уез­да, а так­же пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в цер­ков­но-при­ход­ской шко­ле се­ла. В этой шко­ле ра­бо­та­ла учи­тель­ни­цей дочь мест­но­го свя­щен­ни­ка, Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча Ор­ло­ва, — Ека­те­ри­на. В том же го­ду они всту­пи­ли в брак. Вско­ре Алек­сандр Ива­но­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и стал слу­жить в хра­ме се­ла Смер­до­во, так как отец Ва­си­лий по бо­лез­ни был уво­лен за штат.
По­сле Ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции на­ча­лась го­не­ния на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь. От­цу Алек­сан­дру при­хо­ди­лось ме­нять ме­сто служ­бы на при­хо­дах Вла­ди­мир­ской об­ла­сти. Осо­бен­но тя­же­лым был 1920 год. В это вре­мя отец Алек­сандр с се­мьей жил в се­ле Ель­те­су­но­во Став­ров­ско­го рай­о­на Вла­ди­мир­ской об­ла­сти. Ле­то бы­ло жар­ким. Воз­ник по­жар в од­ном из до­мов на окра­ине се­ла. При силь­ном вет­ре и жа­ре огонь охва­тил треть стро­е­ний. Мест­ные по­жар­ные не смог­ли по­ту­шить огонь. Жда­ли по­жар­ную по­мощь из рай­он­но­го цен­тра. Отец Алек­сандр вы­нес из церк­ви ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри «Неопа­ли­мая ку­пи­на» и с мо­лит­ва­ми обо­шел вме­сте с при­чтом не под­верг­нув­ших­ся по­жа­ру до­ма. И вдруг огонь оста­но­вил­ся, по­жар стал за­ти­хать. Так бы­ла спа­се­на от это­го бед­ствия боль­шая часть се­ла.
Поз­же, уже в де­каб­ре ме­ся­це это­го го­да, в дом к ба­тюш­ке при­шел че­ло­век с ам­пу­ти­ро­ван­ны­ми ру­ка­ми, и, горь­ко пла­ча, при­знал­ся в под­жо­ге до­ма в се­ле, по­том он в нетрез­вом ви­де дол­го ле­жал на сне­гу и об­мо­ро­зил­ся. Осо­бен­но по­стра­да­ли ру­ки. Отец Алек­сандр при­нял его по-хри­сти­ан­ски, от­нес­ся к нему по-доб­ро­му, про­стил и ис­по­ве­до­вал. Его ма­туш­ка и ее сест­ра, жив­шая в их до­ме по­сле смер­ти му­жа и де­тей, на­кор­ми­ли несчаст­но­го.
В июле 1920 го­да скон­чал­ся тесть от­ца Алек­сандра, свя­щен­ник Ва­си­лий Ор­лов. Во вре­мя пред­смерт­ной бо­лез­ни от­ца Ва­си­лия ба­тюш­ка по­сто­ян­но уха­жи­вал за ним, в нуж­ный мо­мент пе­ре­но­сил его на ру­ках, за­бо­тил­ся о нем, как род­ной сын, сам со­бо­ро­вал и от­пе­вал его.
Отец Алек­сандр, кро­ме слу­же­ния в хра­ме, за­ни­мал­ся хо­зяй­ством. При его до­ме имел­ся уча­сток зем­ли: сад па­се­ка, ло­шадь, ко­ро­ва. Ба­тюш­ка был ма­сте­ром на все ру­ки: са­до­во­дом, пче­ло­во­дом, па­хал зем­лю, уби­рал уро­жай зер­но­вых, за­го­тав­ли­вал се­но. Отец Алек­сандр неж­но лю­бил свою ма­туш­ку и де­тей. В это вре­мя в се­мье бы­ло пя­те­ро де­тей: Ма­рия, Люд­ми­ла, Зоя, Зи­на­и­да и Сер­гей. Ба­тюш­ка учил де­тей мо­лить­ся, во­дил в храм Бо­жий. Все свои де­ла он со­вер­шал с мо­лит­вой и сло­вом Бо­жи­им.
С 1929 го­да ре­прес­сии кос­ну­лись и от­ца Алек­сандра. Пер­во­на­чаль­но На­род­ный суд Став­ров­ско­го рай­о­на при­го­во­рил его за несвоевре­мен­ную сда­чу на­ло­га са­мо­об­ло­же­ния к штра­фу в раз­ме­ре 50 руб­лей. Осе­нью то­го же го­да в се­ле про­хо­ди­ла ком­па­ния хле­бо­за­го­тов­ки. Несмот­ря на то, что по уче­ту ко­мис­сии по сда­че из­лиш­них зер­но­вых зла­ков на се­мью от­ца Алек­сандра не хва­та­ло 30 пу­дов хле­ба, сель­со­вет пред­пи­сал ему сдать в ка­че­стве «из­лиш­ков» 15 пу­дов ржи и 80 пу­дов ов­са. Се­мья, узнав о та­ком непо­силь­ном на­ло­ге и ли­шив­шись уже ко­ро­вы, на­ча­ла пла­кать.
Ба­тюш­ка, взвол­но­ван­ный сле­за­ми об­ре­чен­ной на ни­ще­ту се­мьи, 4 ок­тяб­ря при­шел в сель­со­вет и в при­сут­ствии несколь­ких че­ло­век сна­ча­ла спро­сил пред­се­да­те­ля, в ка­ком по­ло­же­нии де­ло о рас­смот­ре­нии его за­яв­ле­ния об умень­ше­нии на­ло­га. По­лу­чив от­вет, что оно бу­дет рас­смот­ре­но, он по­вы­шен­ным то­ном ска­зал пред­се­да­те­лю: «Неуже­ли вы не зна­е­те, что у ме­ня нет из­лиш­ков, и с ме­ня тре­бу­ют не из­лиш­ки, а на­лог, как со свя­щен­ни­ка?» Имея в ви­ду угро­зу го­лод­ной смер­ти для сво­их пя­те­рых ма­ло­лет­них де­тей в воз­расте от 2 до 13 лет (а ма­туш­ка его в это вре­мя жда­ла еще ре­бен­ка), он да­же ска­зал: «Ес­ли хо­ти­те ве­шать — ве­шай­те». Доб­ро­воль­но сда­вать зер­но отец Алек­сандр от­ка­зал­ся, от­ка­зал­ся он и под­пи­сы­вать из­ве­ще­ние об этом на­ло­ге, так как счи­тал под­пись при­зна­ни­ем на­ли­чия из­лиш­ков.
6 ок­тяб­ря ба­тюш­ка был аре­сто­ван на­род­ным су­дьей Став­ров­ско­го рай­о­на по об­ви­не­нию в «аги­та­ции про­тив сда­чи хле­бо­фу­ра­жа в про­во­ди­мой ком­па­нии хле­бо­за­го­то­вок». 9 ок­тяб­ря его за­клю­чи­ли во Вла­ди­мир­ский окруж­ной изо­ля­тор спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния. Ма­туш­ка Ека­те­ри­на, бу­дучи в по­ло­же­нии, пеш­ком до­би­ра­лась до Вла­ди­ми­ра, чтобы уви­деть­ся с от­цом Алек­сан­дром в тюрь­ме. По­сле аре­ста ба­тюш­ки она сда­ла зер­но за ис­клю­че­ни­ем 30 пу­дов ов­са, ко­то­рые вычли по его за­яв­ле­нию.
На до­про­се 7 ок­тяб­ря и до­про­се 30 ок­тяб­ря 1929 го­да отец Алек­сандр не при­знал се­бя ви­нов­ным в аги­та­ции про­тив сда­чи хле­бо­за­го­то­вок. Он объ­яс­нял по­вы­шен­ный тон раз­го­во­ра в сель­со­ве­те сво­им взвол­но­ван­ным со­сто­я­ни­ем и го­во­рил, что от­ка­зы­вал­ся сда­вать непо­силь­ный на­лог от сво­е­го ли­ца, не имея це­лью по­бу­дить к та­ко­му от­ка­зу дру­гих. В де­каб­ре 1929 го­да бы­ло со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние, в ко­то­ром го­во­ри­лось, что ви­нов­ность от­ца Алек­сандра под­твер­жде­на по­ка­за­ни­я­ми це­ло­го ря­да сви­де­те­лей и пред­ла­га­лось при­ме­нить к нему ме­ры со­ци­аль­ной за­щи­ты во вне­су­деб­ном по­ряд­ке. 29 ян­ва­ря 1930 го­да Осо­бое со­ве­ща­ние при Кол­ле­гии ОГПУ по­ста­но­ви­ло за­клю­чить Кры­ло­ва Алек­сандра Ива­но­ви­ча в конц­ла­герь сро­ком на 3 го­да, счи­тая срок с 9 ок­тяб­ря 1929 го­да.
22 фев­ра­ля 1930 го­да отец Алек­сандр при­был на ст. Пи­нюг Ко­ми АССР Се­вер­ных ла­ге­рей ОГПУ осо­бо­го на­зна­че­ния (СЕВЛОН) где ра­бо­тал зем­ле­ко­пом, ве­ро­ят­но, на стро­и­тель­стве же­лез­ной до­ро­ги Пи­нюг-Устъ-Сы­сольск. В ла­ге­ре ба­тюш­ка поль­зо­вал­ся ува­же­ни­ем, по­ка­зал се­бя спо­соб­ным, прак­тич­ным ра­бот­ни­ком. Его да­же по­ста­ви­ли по­мощ­ни­ком про­ра­ба: он по­мо­гал де­лать ма­те­ма­ти­че­ские рас­че­ты на строй­ке. Непо­сред­ствен­ное на­чаль­ство в ла­ге­ре уго­ва­ри­ва­ло ба­тюш­ку от­ка­зать­ся от са­на свя­щен­ни­ка и по осво­бож­де­нии пе­рей­ти на свет­скую ра­бо­ту. То же со­ве­то­ва­ли ему бра­тья и сест­ры, но он от­ка­зал­ся. Да­же в ла­ге­ре отец Алек­сандр тай­но со­вер­шал тре­бы, ис­по­ве­до­вал, от­пе­вал усоп­ших. Од­на­жды двое за­клю­чен­ных, ко­то­рых утром долж­ны бы­ли рас­стре­лять, по­про­си­ла ба­тюш­ку их от­петь. Он вы­пол­нил их прось­бу.
2 июня 1930 го­да отец Алек­сандр на­пра­вил за­яв­ле­ние о пе­ре­смот­ре де­ла про­ку­ро­ру СССР по де­лам ОГПУ, но от­ве­та так и не до­ждал­ся. От­быв пол­но­стью свой срок, он вер­нул­ся из за­клю­че­ния в 1932 го­ду. Силь­но по­ста­рел, хо­тя ему бы­ло все­го 40 лет. На Се­ве­ре он за­бо­лел цин­гой, по­те­рял часть зу­бов.
В 1930 го­ду, 26 фев­ра­ля у ма­туш­ки Ека­те­ри­ны ро­ди­лись двой­няш­ки: Ни­ко­лай и Мар­га­ри­та. Мар­га­ри­та про­жи­ла толь­ко пол­то­ра го­да — умер­ла по бо­лез­ни. С ма­туш­кой оста­лись ее сест­ра Ан­на и шесть че­ло­век де­тей. Гос­подь не оста­вил се­мьи Сво­е­го вер­но­го сви­де­те­ля: ей по­мо­га­ли сест­ры ма­туш­ки, да и доб­рые лю­ди не остав­ля­ли в бе­де. Боль­шой дом свя­щен­ни­ка в се­ле Ель­те­су­но­во от­цу Алек­сан­дру при­шлось про­дать, и се­мья пе­ре­еха­ла в дом на дру­гом кон­це се­ла.
Ба­тюш­ку по­сто­ян­но пре­сле­до­ва­ли мест­ные вла­сти, угро­жая сно­ва по­са­дить в тюрь­му. Он ис­кал но­вое ме­сто служ­бы, ез­дил по епар­хи­ям. И вот в 1935 го­ду вме­сте с се­мьей пе­ре­ехал в Горь­ков­скую епар­хию - в се­ло Язы­ко­во на бе­ре­гу ре­ки Су­ра на гра­ни­це с Чу­ва­ши­ей, в несколь­ких ки­ло­мет­рах от стан­ции Шу­мер­ля. Цер­ковь с вы­со­кой ко­ло­коль­ней рас­по­ла­га­лась невда­ле­ке от до­ма свя­щен­ни­ка. В этом се­ле отец Алек­сандр с се­мьей про­жи­ли пол­то­ра го­да. На­шлось ме­сто в Ива­нов­ской об­ла­сти, и они пе­ре­еха­ли в се­ло Ильин­ское Се­ме­нов­ско­го сель­со­ве­та Ви­чуг­ско­го рай­о­на. Ме­сто это то­же бы­ло до­воль­но глу­хим, вда­ли от боль­шой до­ро­ги. Цер­ковь и дом свя­щен­ни­ка на­хо­ди­лись воз­ле клад­би­ща. В се­ле бы­ло до де­сят­ка до­мов жи­те­лей.
В ап­ре­ле 1937 го­да ба­тюш­ка сна­ча­ла один пе­ре­ехал в се­ло Стрел­ки Ви­чуг­ско­го рай­о­на Ива­нов­ской об­ла­сти, где осво­бо­ди­лось ме­сто свя­щен­ни­ка. От­цу Алек­сан­дру предо­ста­ви­ли куп­лен­ный цер­ков­ной об­щи­ной дом, и в на­ча­ле ле­та вся се­мья пе­ре­еха­ла жить в се­ло Стрел­ки. Ба­тюш­ка сов­ме­щал с цер­ков­ной служ­бой труд в мест­ном кол­хо­зе.
В 1937-1938 го­дах с осо­бым оже­сто­че­ни­ем про­во­ди­лась ре­прес­сии про­тив «вра­гов на­ро­да». Отец Алек­сандр пред­чув­ство­вал, что оче­редь дой­дет и до него. Пе­ред аре­стом он ска­зал ма­туш­ке: «Ка­тя, ме­ня ско­ро за­бе­рут. Жаль де­тей». По вос­по­ми­на­ни­ям сы­на, в раз­го­во­ре до­ма ба­тюш­ка силь­но воз­му­щал­ся по по­во­ду уни­что­же­ния хра­ма Хри­ста Спа­си­те­ля в Москве.
По до­но­су неко­то­рых чле­нов цер­ков­ной об­щи­ны 9 де­каб­ря 1937 го­да отец Алек­сандр был аре­сто­ван Ви­чуг­ским РО НКВД и за­клю­чен в Ки­не­шем­скую тюрь­му. Ма­туш­ка бы­ла в об­мо­ро­ке. Млад­шие де­ти пла­ка­ли. Ни­ко­лай от го­ря бе­жал по сне­гу бо­си­ком за отъ­ез­жа­ю­щим «чер­ным во­ро­ном» и кри­чал: «Па­па, не уез­жай!» Ба­тюш­ку об­ви­ни­ли в ак­тив­ной контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции и в том, что по его ини­ци­а­ти­ве про­во­ди­лись «контр­ре­во­лю­ци­он­ные неле­галь­ные сбо­ри­ща цер­ков­ни­ков…» Отец Алек­сандр при­знал се­бя ви­нов­ным толь­ко в том, что пе­ре­из­брал пас­сив­ный цер­ков­ный со­вет в июне 1937 го­да без раз­ре­ше­ния на то Ви­чуг­ско­го рай­ис­пол­ко­ма. Несмот­ря на то, что он при­знал се­бя ви­нов­ным ча­стич­но, до­ста­точ­ным изоб­ли­че­ни­ем ви­ны по ст. 58 п. 10 ч. 1 УК РСФСР со­чли по­ка­за­ния сви­де­те­лей. 27 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка УНКВД по Ива­нов­ской об­ла­сти по­ста­но­ви­ла: «Кры­ло­ва Алек­сандра Ива­но­вич — рас­стре­лять. Лич­но при­над­ле­жав­шее ему иму­ще­ство кон­фис­ко­вать».
8 ян­ва­ря 1938 го­да про­то­и­е­рей Алек­сандр Кры­лов при­нял му­че­ни­че­скую кон­чи­ну — был рас­стре­лян в го­ро­де Ива­но­во и за­хо­ро­нен на го­род­ском клад­би­ще Ба­ли­но.